Неточные совпадения
Волнение лошади сообщилось и Вронскому; он чувствовал, что кровь приливала ему к сердцу и что ему так же, как и лошади,
хочется двигаться, кусаться; было и
страшно и весело.
Когда я услыхал этот голос, увидал ее дрожащие губы и глаза, полные слез, я забыл про все и мне так стало грустно, больно и
страшно, что
хотелось бы лучше убежать, чем прощаться с нею. Я понял в эту минуту, что, обнимая отца, она уже прощалась с нами.
— Ах, не говори так, Андрей: мне
страшно и больно слушать! Мне и
хотелось бы, и боюсь знать…
Главное, он так и трепетал, чтобы чем-нибудь не рассердить меня, чтобы не противоречить мне и чтобы я больше пил. Это было так грубо и очевидно, что даже я тогда не мог не заметить. Но я и сам ни за что уже не мог уйти; я все пил и говорил, и мне
страшно хотелось окончательно высказаться. Когда Ламберт пошел за другою бутылкой, Альфонсинка сыграла на гитаре какой-то испанский мотив; я чуть не расплакался.
Я вдруг почувствовал, что
страшно сейчас пойду рисковать; кроме того, мне
хотелось еще что-нибудь предпринять, предложить еще какое-нибудь пари, отсчитать кому-нибудь несколько тысяч.
Но как только он задал себе этот вопрос, он тотчас же понял, что, сочтя себя освобожденным и бросив ее, он накажет не её, чего ему
хотелось, а себя, и ему стало
страшно.
— Хорошо, я так и скажу ей. Вы не думайте, что я влюблен в нее, — продолжал он. — Я люблю ее как прекрасного, редкого, много страдавшего человека. Мне от нее ничего не нужно, но
страшно хочется помочь ей, облегчить ее поло…
Голова у Привалова
страшно трещала,
хотелось пить, в груди что-то жгло.
Ему
страшно хотелось самому сейчас же уехать на заводы, но его задержала мысль, что это походило бы на погоню и могло поднять в городе лишние толки.
У Привалова сердце сжалось при виде этой развалины: ему опять
страшно захотелось вернуться обратно в свои три комнатки, чтобы не видеть этой картины разрушения.
Митя вздрогнул, хотел было что-то вымолвить, но промолчал. Известие
страшно на него подействовало. Видно было, что ему мучительно
хотелось бы узнать подробности разговора, но что он опять боится сейчас спросить: что-нибудь жестокое и презрительное от Кати было бы ему как удар ножом в эту минуту.
Эти письма все сохранились. Я их оставил в Москве. Ужасно
хотелось бы перечитать их и
страшно коснуться…
Как упоительна казалась мне сцена, где пажа одевают в женское платье, мне
страшно хотелось спрятать на груди чью-нибудь ленту и тайком целовать ее.
Он бы, без всякого сомнения, решился на последнее, если бы был один, но теперь обоим не так скучно и
страшно идти темною ночью, да и не хотелось-таки показаться перед другими ленивым или трусливым.
Он говорил, что жить «ничего, можно», только
хочется есть, и по ночам сначала было
страшно.
В один вечер мать захлопоталась и забыла прислать за мною. Остаться ночевать в пансионе мне не
хотелось. Было
страшно уходить одному, но вместе что-то манило. Я решился и, связав книги, пошел из дортуара, где ученики уже ложились.
Но его не видят. Тишина кажется еще безжизненнее и мертвее от ровного, неуловимого жужжания и вскрикиваний. Становится жутко, томительно, почти
страшно.
Хочется как будто проснуться, громко вскрикнуть, застучать, опрокинуть что-нибудь, вообще сделать что-нибудь такое, что промчалось бы по коридорам, ринулось в классные двери, наполнило бы все это здание грохотом, шумом, тревогой…
— Да, да… Нездоров. Ах, если бы вы только видели, какие ужасные ночи я провожу! Засыпаю я только часов в шесть утра и все хожу… Вдруг сделается страшно-страшно, до слез
страшно…
Хочется куда-то убежать, спрятаться.
— Нет, я так, к примеру. Мне иногда делается
страшно. Сама не знаю отчего, а только
страшно,
страшно, точно вот я падаю куда-то в пропасть. И плакать
хочется, и точно обидно за что-то. Ведь ты сначала меня не любил. Ну, признайся.
Дед стоял, выставив ногу вперед, как мужик с рогатиной на картине «Медвежья охота»; когда бабушка подбегала к нему, он молча толкал ее локтем и ногою. Все четверо стояли,
страшно приготовившись; над ними на стене горел фонарь, нехорошо, судорожно освещая их головы; я смотрел на всё это с лестницы чердака, и мне
хотелось увести бабушку вверх.
Когда утром Нюрочка проснулась, Анфисы Егоровны уже не было — она уехала в Самосадку так же незаметно, как приехала, точно тень, оставив после себя не испытанное еще Нюрочкой тепло. Нюрочка вдруг полюбила эту Анфису Егоровну, и ей
страшно захотелось броситься ей на шею, обнимать ее и целовать.
И
страшно стонал он, и
хотелось ему метаться, но при первом движении нестерпимая боль останавливала его, и он снова впадал в беспамятство.
Ему и
хотелось съездить к Коптину, но в то же время немножко и
страшно было: Коптин был генерал-майор в отставке и, вместе с тем, сочинитель. Во всей губернии он слыл за большого вольнодумца, насмешника и даже богоотступника.
— И не пожалела ты его, Нелли! — вскричал я, когда мы остались одни, — и не стыдно, не стыдно тебе! Нет, ты не добрая, ты и вправду злая! — и как был без шляпы, так и побежал я вслед за стариком. Мне
хотелось проводить его до ворот и хоть два слова сказать ему в утешение. Сбегая с лестницы, я как будто еще видел перед собой лицо Нелли,
страшно побледневшее от моих упреков.
Я так был весел и горд весь этот день, я так живо сохранял на моем лице ощущение Зинаидиных поцелуев, я с таким содроганием восторга вспоминал каждое ее слово, я так лелеял свое неожиданное счастие, что мне становилось даже
страшно, не
хотелось даже увидеть ее, виновницу этих новых ощущений.
И помню я, что тут, у одра этой бедной старушки, мне стало
страшно за Зинаиду, и
захотелось мне помолиться за нее, за отца — и за себя.
Ей
страшно захотелось скорее распространить речь Павла, осыпать всю землю словами сына, и она смотрела в лицо доктора ожидающими ответа глазами, готовая просить.
— Сторонись, душа, а то оболью! — да всю сразу и выпил за ее здоровье, потому что после этой пляски мне пить
страшно хотелось.
Настеньке сделалось немножко
страшно, когда Петр Михайлыч объявил ей, что они поедут к генеральше на бал; впрочем, ей
хотелось.
Сусанна на первых порах была удивлена и смущена таким предложением: конечно, ей бесконечно
хотелось увидать поскорее мать, но в то же время ехать с Егором Егорычем, хоть и не молодым, но все-таки мужчиной, ей казалось несколько
страшно.
После обеда, когда Порфирий Владимирыч отправился спать, Аннинька осталась один на один с Евпраксеюшкой, и ей вдруг припала охота вступить в разговор с дяденькиной экономкой. Ей
захотелось узнать, почему Евпраксеюшке не
страшно в Головлеве и что дает ей силу выдерживать потоки пустопорожних слов, которые с утра до вечера извергали дяденькины уста.
Он было хотел продолжать, но
страшно закашлялся на несколько минут, выплевывая кровью. Скоро холодный, изнурительный пот выступил на узеньком лбу его. Кашель мешал ему, а то бы он всё говорил; по глазам его видно было, как
хотелось ему еще поругаться; но в бессилии он только отмахивался рукою… Так что Чекунов под конец уж и позабыл его.
Было и еще много плохого для меня, часто мне
хотелось убежать с парохода на первой же пристани, уйти в лес. Но удерживал Смурый: он относился ко мне все мягче, — и меня
страшно пленяло непрерывное движение парохода. Было неприятно, когда он останавливался у пристани, и я все ждал — вот случится что-то, и мы поплывем из Камы в Белую, в Вятку, а то — по Волге, я увижу новые берега, города, новых людей.
Негодую
страшно; но лекарь наш говорит, что выйти мне невозможно, ибо у меня будто рецидивная angina, [Ангина (лат.).] и затем проторю дорожку ad patres, [К предкам (лат.).] а сего бы еще не
хотелось.
Елене не
страшно, но скучно: ей бы
хотелось узнать, что это за люди и зачем она с ними?
Ему
хотелось итти, но странно, дико и немного
страшно было подумать о том, чтò там будет.
Она не смела понять, не смела ясно вспомнить, что было… но одно как-то
страшно помнилось, само собою, всем организмом, это — горячий, пламенный, продолжительный поцелуй в уста, и ей
хотелось забыть его, и так хорош он был, что она ни за что в свете не могла бы отдать воспоминания о нем.
Настала ночь; ему очень
хотелось плакать, но не было слез; минутами сон смыкал его глаза, но он тотчас просыпался, облитый холодным потом; ему снился Бельтов, ведущий за руку Любовь Александровну, с своим взглядом любви; и она идет, и он понимает, что это навсегда, — потом опять Бельтов, и она улыбается ему, и все так
страшно; он встал.
Я ехал, ничего не видя сквозь запертое матовое стекло, а опустить его не решался.
Страшно хотелось пить после «трезвиловки» и селянки, и как я обрадовался, вынув из кармана пальто бутылку. Оказался «Шато-ля Роз». А не будь этой бутылки — при томящей жажде я был бы вынужден выдать свое присутствие, что было бы весьма рискованно.
Мальчику
страшно захотелось спросить купца: зачем он беспокоит себя, живя весь день на базаре, в шуме и суете, а не дома, где тихо и смирно?
Мальчику было холодно и
страшно. Душила сырость, — была суббота, пол только что вымыли, от него пахло гнилью. Ему
хотелось попросить, чтобы дядя скорее лёг под стол, рядом с ним, но тяжёлое, нехорошее чувство мешало ему говорить с дядей. Воображение рисовало сутулую фигуру деда Еремея с его белой бородой, в памяти звучал ласковый скрипучий голос...
Мне
страшно хочется жить,
хочется, чтобы наша жизнь была свята, высока и торжественна, как свод небесный.
Евсею
захотелось сказать этому тяжёлому человеку, что он сам дурак, слепой зверь, которого хитрые и жестокие хозяева его жизни научили охотиться за людьми, но Мельников поднял голову и, глядя в лицо Климкова тёмными,
страшно вытаращенными глазами, заговорил гулким шёпотом...
Мне
страшно хотелось бить, убить ее, но я знал, что этого нельзя, и потому, чтобы всё-таки дать ход своему бешенству, схватил со стола пресс-папье, еще раз прокричав: «уходи!», швырнул его о-земь мимо нее.
И прежде мне всегда бывало неловко, жутко, когда я видал разряженную даму в бальном платье, но теперь мне прямо
страшно, я прямо вижу нечто опасное для людей и противузаконное, и
хочется крикнуть полицейского, звать защиту против опасности, потребовать того, чтобы убрали, устранили опасный предмет.
Возвращение домой произвело на меня угнетающее впечатление, потому что я
страшно устал и думал, что просто умру дорогой от усталости. А Николай Матвеич, не торопясь, шагал своей развалистой походкой и, поглядывая на меня, улыбался своей загадочной улыбкой. Когда мы дошли до первых изб, я решил про себя, что больше ни за что в мире не пойду рыбачить… От усталости мне просто
хотелось сесть на землю и заплакать. А Николай Матвеич шагал себе как ни в чем не бывало, и мне делалось совестно.
Индюк все время молчал. Сначала его ошеломила дерзость Ежа, и он не нашелся, что ему ответить. Потом Индюк рассердился, так рассердился, что даже самому сделалось немного
страшно. Ему
хотелось броситься на грубияна и растерзать его на мелкие части, чтобы все это видели и еще раз убедились, какая серьезная и строгая птица Индюк. Он даже сделал несколько шагов к Ежу,
страшно надулся и только хотел броситься, как все начали кричать и бранить Ежа. Индюк остановился и терпеливо начал ждать, чем все кончится.
Боже мой, как
страшно! Выпил бы еще воды, но уж
страшно открыть глаза и боюсь поднять голову. Ужас у меня безотчетный, животный, и я никак не могу понять, отчего мне
страшно: оттого ли, что
хочется жить, или оттого, что меня ждет новая, еще не изведанная боль?
В интересной, но надоедающей книжке «Последние дни самоубийц» есть рассказ про одну девушку, которая, решившись отравиться с отчаяния от измены покинувшего ее любовника, поднесла уже к губам чашку с ядом, как вдруг вспомнила, что, грустя и тоскуя, она уже более десяти ночей не ложилась в постель. В это мгновение она почувствовала, что ей
страшно хочется спать. Она тщательно спрятала чашку с ядом, легла, выспалась и, встав наутро, с свежею головою записала все это в свой дневник и затем отравилась.
Флагов не было. По-ночному был темен, пуст и безжизнен вокзал; пассажирские поезда уже не ходили, а для того поезда, который на пути безмолвно ожидал этих пассажиров, не нужно было ни ярких огней, ни суеты. И вдруг Вернеру стало скучно. Не
страшно, не тоскливо, — а скучно огромной, тягучей, томительной скукой, от которой
хочется куда-то уйти, лечь, закрыть крепко глаза. Вернер потянулся и продолжительно зевнул. Потянулся и быстро, несколько раз подряд зевнул и Янсон.